облако тэгов
В «Земле монстров» Нейтан Баллингруд работает с обычным человеком в очень необычных обстоятельствах. С официанткой, автомехаником, посудомойщиком, строительным подрядчиком. Человеком приземленным и простым. Это важно. Это позволит построить прочный мост в такое зыбкое нереалье, какого не видел, пожалуй, ни один ходульный байронический романтик со всеми его придушенными вздохами из глубины.
Прием, используемый Баллингрудом несложен. Но, как и всякий простой прием в исполнении мастера, он потрясает наблюдателя. Баллингруд предельно заостряет и без того драматичный, но изначально прозаический конфликт, вводя в действие необъяснимый и иррациональный фантастический элемент. Нереальное вторгается в разваливающийся обывательский быт, как гром среди ясного неба. На фоне обыденной житейской драмы внезапно рождается и заполняет все вокруг чудовищный и необъяснимый гротеск абсурда. А страшное, в заданных таким причудливым способом условиях, делает человеческую жизнь невыносимый, повисая на и без того измученных людях мертвым грузом, сковывающим по рукам и ногам.
И кстати, о страшном. Страшного в «Земле монстров» меньше, чем странного, иногда намного. Крен в weird fiction преобладает. И все же, без леденящего хоррора эти рассказы были бы невозможны. Именно хоррор наполняет их жизнью.
В «Куда глаза глядят» мать-одиночка, работающая официанткой в ночную смену, встречает чуткого и надежного мужчину, который дарит ей призрачную надежду на нормальную жизнь. Однако, с незнакомцем все не так просто. Он кое-что украл у одного парня. Что-то очень необычное, чего ей лучше не видеть ради блага дочери. Здесь впервые возникает мотив безотцовщины, который в том или ином виде лежит в основе доброй половины рассказов сборника.
Один из нескольких монстров, которые взаправду обитают в этой земле, поджидает читателя в «Диком Акре». Появится он из ниоткуда и сразу же исчезнет, нагнав немало ужаса. Увиденное испортит жизнь владельцу маленькой строительной фирмы, придав ей уверенное направление под откос, изменить которое герой будет пытаться на протяжении всего рассказа, сражаясь с кошмарными воспоминаниями и подступающим банкротством. Ужас великолепен, но скоротечен и его непростительно мало. Чего не скажешь о делах денежных. Вот их с избытком. Тогда как в хорошем рассказе ужасов должно быть наоборот. Или хотя бы поровну. В «Акре» на лицо вопиющее неравенство между этим двумя составляющими. В итоге замах на рубль, а удар – на копейку. Разжалобить получилось, напугать – нет.
Проблема безотцовщины вновь возникает в «S.S.», где на ее фоне Баллингруд сталкивает два мира: реальный, с борьбой за хлеб насущный, и его темную изнанку, где вместо хлеба кое-что другое. Подросток, чтобы прокормить себя и парализованную мать, бросает школу и идет на унизительную работу. Попутно он влюбляется в девушку из банды скинхедов и чтобы зарекомендовать себя в новой компании, должен совершить преступление на расовой почве. В «S.S.» Баллингруду хватило здравого смысла не скатывать рассказ в левую агитку и это дало хороший результат. В сравнении с ужасом жизни с сумасшедшей матерью национальные противоречия американского социума выглядят надуманными и не столь важными, как принято об этом трубить в наше непростое время. Поэтому вместо унылой политкорректной проповеди, которую поначалу можно заподозрить в рассказе, мы получаем жуткую и жестокую историю с открытым финалом, который на самом деле ясен, потому что решимости ее главному герою не занимать.
«Расщелина», написанная вместе с Дэйлом Бейли, имеет все задатки прекрасного лавкрафтианского хоррора. Увы, но у Баллингруда были другие планы, и рассказ оборвался на полуслове, будто недоделанное домашнее задание. Участники антарктической экспедиции натыкаются на огромную расщелину во льдах, внутри которой высечены циклопические ступени, ведущие в бездну (Лавкрафт нервно дернулся в своем склепе). Однако ученые изранены и истощены. Нужно торопиться на базу, иначе им грозит гибель. Возможно, они вернутся к расщелине позже. Если не найдется дел поважнее. Дел вроде не нашлось, но и писательского желания закончить начатое тоже. И это очень печалит. Рассказ мог бы стать украшением сборника, а стал чем-то вроде фиги в кармане.
В «Чудовищах небес» у супружеской пары похищают маленького сына и это рушит их и без того шаткие отношения. А вокруг творится что-то невероятное: с небес падают странные ангело- или демоноподобные существа. Одно из таких созданий попадает к супругам и становится им кем-то вроде пропавшего сына. При чтении этой истории вспоминается расхожее во время оно словосочетание «магический реализм». «Чудовищам» оно подходит как нельзя лучше. В рассказе психологически выверен каждый поступок и каждая эмоция персонажей. Им хочется сопереживать и верить, что у них все наладится. Возможно, так и будет. Лазейка для этого оставлена.
Когда утративший бдительность от передозировки магического реализма читатель больше не ждет ничего особенного, на него негаданно сваливается «Выгорание» — лучший хоррор-рассказ сборника. Это настоящий шедевр вампирского хоррора. В подвале дома где двое маленьких братьев живут со своей одинокой мамой поселяется вампир и начинает обращать старшего из братьев. Мальчик заключил с упырем договор: тот должен выпить досуха очередного маминого приятеля, в обмен на приглашение в дом, в котором вампир нуждается. Вампир, однако, не так прост и ведет свою игру. И снова отцовская фигура, а вернее ее отсутствие, как мощнейшая пружина толкает сюжет к ошеломительной развязке.
«Озерные чудовища Северной Америки» один из двух рассказов, написанный с точки зрения отца, который отсутствовал слишком долго и упустил слишком многое. Вышедший из тюрьмы мужчина возвращается к жене и дочери-подростку, которую он совсем не знает. А неподалеку на берег озера выбрасывает тушу огромного озерного монстра, напоминающего динозавра. Инвертированная тема безотцовщины здесь работает на раскрытие конфликта отцов и детей. Девочка-подросток для отца загадка не меньшая, чем дохлый динозавр, а может даже большая. Потому что как поступить с тушей, он знает, а как понять дочь — нет. Впрочем, туша тоже преподнесет ему сюрприз.
«Остановка в пути» вторая вариация на тему отцов и детей, но гораздо более проникновенная и печальная. Одинокий бездомный бросил свою дочь двадцать три года назад. Жилье он потерял, когда ураган разрушил Новый Орлеан и с тех пор призрак города поселился в нем, лишив рассудка. Теперь он спит в старом сломанном такси, преследуемый новоорлеанскими улицами и захлестывающими их потоками воды, пробившими в его сердце страшную дыру. Но вот судьба дает ему шанс – пастор одной из городских церквей находит адрес и телефон его дочери. Мучимый сомнениями, мужчина никак не решается ей позвонить, вместо этого пускаясь во все тяжкие. Чистый магический реализм, сотканный из фантомных болей и воспоминаний самого Баллингруда о погубленном ураганом Новом Орлеане.
Последний рассказ сборника «Хороший муж» спорит за звание лучшего с «Выгоранием». Любящий муж всеми силами пытается содержать в сохранности живой труп покончившей с собой жены. Женщине требуется время, чтобы смириться со смертью и принять ее, а муж к этому совсем не готов и будет ей мешать, не останавливаясь ни перед чем. Читателя ждут ужас тщательно смакуемого погружения в посмертие, тихое шуршание раскапываемой земли, и то, что в ней обитает.
Рассказы «Земли монстров» это сложное, густо пересыпанное рафинированными метафорами кружево из слов и образов, причудливо сочлененных в самых непредставимых сочетаниях. Перу Баллингруда подвластно все: ослепительное сияние эфира, такой же ослепительный мрак бездонных небес и таинственный шепот ночных лесов. Пытаясь выловить из воды отражение Луны, вы лишь вычерпаете до дна озеро, где она прячется. Но попробуйте объяснить это Баллингруду, который у вас на глазах достает ее из воды с виртуозностью фокусника. Это писатель атмосферы, нечеловечески прекрасной и чуждой всему живому, но легко с ним сосуществующей. Он напоминает Джеймса Балларда, решившего писать ужасы. Будучи блестящим стилистом, Баллингруд делает фантастикой все, к чему прикасается. Каждый миг у него это произведение искусства, запечатленное в словах, хрупких и ненадежных.
И в этой способности кроется его главный недостаток. Он слишком увлекается. Там, где достаточно набросать окружающий ландшафт несколькими дежурными штрихами, он пишет замысловатые полотна. В некоторых случаях сюжет из-за этого страдает, а в некоторых вообще становится ненужным. И нельзя сказать, что это плохо. Это просто особенность стиля. Простителен этот недостаток или нет, читатель должен решить сам, прочувствовав витиеватую живопись из слов, и поняв, нравится она ему или нет. Оправдывать или ругать за нее писателя бессмысленно. Нейтан Баллингруд не нуждается в оправданиях. Он нуждается в чутком читателе, ищущем столь же чуткого писателя.
Странная проза «Земли монстров» это не только и не совсем ужасы. Она, в общем-то, о другом. При желании Баллингруд может напугать читателя до дрожи, но страх для его прозы не самоцель. Она о чем-то далеком и столь же недостижимо близком, что приходит в человеческую жизнь без приглашения, и чему страх лишь посредник.